|
|
|
△ Время: |
| △ Очередь отписки: |
| В |
Отредактировано Shaun Usher (2016-06-14 13:04:36)
surprise mazafaka
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12016-06-14 13:03:05
Поделиться22016-06-19 23:51:32
С самого утра Миша отправилась в клуб, чтобы навести там порядок перед предстоящим вечером. В конце каждой своей смены нет ни сил, ни желания что-то убирать, поправлять, причём, не только у Мишель, но у других сотрудников. Единственным желанием было добраться до дома и упасть в объятия мягкой и тёплой кроватки. Потому весь марафет в заведении приходилось наводить сутра пораньше.
Девушка подошла ко входу в клуб и была приятно удивлена, когда увидела несколько девушек, добровольно вызвавшихся ей помочь. Конечно, Ллойд догадывалась, что всё это было не по доброте душевной, а, скорее, как попытка покрасоваться перед Шоном, который вполне мог обеспечить им прибавку к зарплате или даже повышение до должности самой Миши. Ухмыльнувшись на последовавшие в её адрес приветствия, Миша вошла внутрь, стянула с запястья резинку для волос, собрала волосы в пучок, не обращая внимания на несколько выбившихся из общей копны прядей. Работы предстояло много, так что её блондинистая грива сейчас могла только мешать.
– Итак, девочки, –обратилась она к присутствующим, – как мы видим, эти свиньи вчера опять устроили тут настоящий беспредел.
Ллойд упёрла кулачки в боки, с недовольным выражением лица осматривая всё вокруг и оценивая масштаб настигшей её катастрофы.
– Иногда мне кажется, что я работаю не в стрип-клубе, а в боях без правил. Признавайтесь, они тут вольной борьбой с вами занимаются?
Девушки лишь похихикали в ответ и разошлись выполнять поручения Миши. Уборка, замена некоторых деталей интерьера, обновление винного меню в баре, ревизия имеющихся костюмов танцовщиц, проверка их на годность и репрезентабельный вид, а также помощь девушкам с приводом себя в «рабочий» вид: макияж и причёска. Всё это заняло так много времени, что Ллойд даже не заметила, как оставалось всего несколько часов до открытия. Она тяжело вздохнула, поглядывая на часы и понимая, что самого главного в этом клубе до сих пор нет. «Гадство, где его опять черти носят? – злилась она, присаживаясь за барную стойку и наливая себе кофе с небольшой порцией коньяка. – Должен был притащить свой зад ещё несколько часов назад…»
Как бы типично и тривиально это не звучало, но Миша уже некоторое время находилась с молодым человеком в интимных отношениях, совершенно ни к чему не обязывающих ни его, ни её. Девушке даже нравилось такое: в кровати они были друг у друга единственные, не отвлекались ни на что вокруг, а затем расходились, будто и вовсе забывая, что ночью между ними что-то было, совершенно не посягая на свободу и чувства другого. И, естественно, по клубу уже давно ходили слухи о том, что Шон имеет Мишу потому, что та хочет повышения/замуж за него/залететь, чтобы привязать к себе/просто прибавку к зарплате/другое – нужное подчеркнуть. И все эти слухи казались Ллойд забавными, потому она не поднимала эту тему при сплетницах, а на глазах у них, напротив, старалась вести себя с Ашером так, словно эти слухи – чистейшая правда.
– Миша, не поможешь нам немного? – подошла к ней одна из танцовщиц. – Мы боимся, что не все сумеют вовремя привести себя в порядок, так что нужна твоя помощь.
– Да, конечно, пойдём.
В создании яркого и аккуратно макияжа Мишель была полезна на уровне солёного огурца, болтающегося в банке, а вот с волосами стриптизёрш она вполне могла сотворить что-то более-менее вразумительное, сделать укладку или даже причёску, которая всё равно растреплется в первые пару часов, зато на приветственный выход девушки выйдут во всей красе.
Хлопоча в гримёрной, девушки мило беседовали, обсуждая кто своих постоянных кавалеров, кто красавчиков из клуба, с которыми они потом уезжали домой, а кто и вовсе говорил о красавицах.
– А ты, Миша, ни с кем не встречаешься? – поинтересовалась одна из девушек.
– Нет, а что? Это обязательно, чтобы найти с вами общий язык?
– Ну-у-у, а как же… Шон? Разве вы не вместе?
Мишелин лишь усмехнулась, открыв рот, чтобы ответить, но тут в главном зале раздался шум. Конечно, были высказаны подозрения и что это маньяк, и что это посетитель, уже успевший напиться и прибыть раньше положенного. Но только одна Мишель знала, кто это мог быть.
Вооружив её метёлкой на длинной ручке под девизом «ну, так, на всякий случай», девушки вытолкали администратора за дверь гримёрной, сами наблюдая за тем, кто мог явиться незваным гостем. Миша же, выйдя в главный зал, тут же опустила метёлку на пол, волоча её за собой, и подошла к вновь прибывшему, вновь упирая кулачки в бока и нахмуривая брови.
– Я тебя сейчас этой метёлкой огрею, Шон! – недовольно пробурчала она. – Ты опять напился до чёртиков? А работать кто будет?
Сейчас она больше напоминала мать, сын-подросток которой заявился под утро вдрабады пьяный или, может быть, больше была похожа на сварливую жену, давно уже ревнующую мужа к его секретарше с работы.
– Как будешь оправдываться на этот раз? Или даже этого мне сегодня не ждать? – фыркнула она, откидывая метлу в сторону и направляясь к бару. Открыв бутылку пива, она поставила её на стойку, а сама села на барный стул, неотрывно глядя на Ашера. – Похмеляться будешь?
Отредактировано Misha Lloyd (2016-06-20 00:10:57)
Поделиться32016-06-22 14:19:20
Говорят, великие умы страдают от осознания неравности жизни. Как в прямом, очевидном, смысле в плане переживаний за всю несправедливость мира и отсутствия даже малейшего шанса застать этот мифический "мир во всем мире" и сколько бы тибетских монахов не собиралось бы, сколько бы тысяч молитв они не возносили бы в эту честь и как бы симметрично они не рассаживались при этом, ситуация не изменится. Так и не в прямом смысле: великий ум не может перенести подавляющего количества более скромных умов вокруг. Это вгоняет в тоску, будит в груди безнадежность и бренные плечи этого великого ума прогибаются под сутулостью, под давлением чертовых великих мыслей и их несбыточности. Осознание себя и мира вокруг в сравнении не влечет за собой ничего, кроме разочарования. Разочарования любого вида: будь то разочарование в скромных умах окружающих, или в своем собственном, в действиях злоумышленников, или добродетелей. Похеру. Разочарование всегда следует за тобой по пятам, при условии что ты не отдаешь ему первенство. И, пожалуйста, не оглядывайся на него. Не бери его за руку. Не думай, что хорошее есть во всем. Не впускай в свой ум разочарование.
Ничто не властно надо мной, кроме меня самого. И я впустил.
На свете к уже многим болезням подобрано должное лечение. Чума давно не может выйти за границы нашего иммунитета. Пак прививок предотвращает развитие тысячелетних и миллиардолетних болезней. Но и среди этих микроопасностей есть "великие умы". Они адаптируются, развиваются вместе с медициной, параллельно ей и даже опережая её. Но есть и более совершенные болезни, лечение которых нам пока не под силу. Подобное мы лечим с шансом, при условии что вовремя обнаружили симптомы. Только отсрочкой в лучшем случае, если не брать в расчет разработку нового поколения, что осмелилось ради жизни и лечения такого дерьма залезть в сами гены, редактировать их, видоизменять. И то, пока люди дохнут от безысходности своего положения, политики и бюрократы решают на сколько этично проведение опытов на людях по редактированию сраного генома. На сколько правильно позволять ученым и врачам влезать в то, что создано БОГОМ, тысячами перемешанных поколений, самой СУДЬБОЙ. Пока эти вопросы не будут решены, разрешение на лечение подобного рода болезней выдано не будет. И до тех пор, люди будут дохнуть, дохнуть сотнями, тысячами. Да кто заметит этого? Вы не подумайте, я не испытываю чувства несправедливости по этому поводу. Мне наплевать, я не знаю этих людей: ни тех, кто догнивает в лечебницах, ни тех, кто их пытается лечить, ни даже тех, кто влияет на принятие решения об их лечении.
Как неизлечимая болезнь - разочарование съедает меня.
Очередная трагедия мира проходит мимо меня, я не удосуживаюсь и двинуть уголком губ в какую-либо сторону. Нет ни печали, ни обиды от происходящего. Ну, погибли десятки людей по причине ведомой только убийцам. Я уверен их тоже можно понять. Но тут приходит разочарование. Как вообще мы, люди, самая замороченная раса Земли, смогли позволить такому произойти? Зародиться такому конфликту, повлекшему за собой то, что иные называют трагедией? Я же это не могу идентифицировать никак. Я не грущу по погибшим. Но и не злорадствую.
Я заливаю в горло жгучий напиток, мой язык онемел от нескончаемого потока убийственной жидкости. Я делаю паузу для вдоха и выдоха, после чего припадаю к горлышку бутылки вновь. Так я лечу свою неизлечимую болезнь.
Нет, я не назвал бы себя великим умом, но, блять!, я взял за руку разочарование. Это холодная, липкая рука. От неё у меня мурашки по спине и даже члену, бегут в берцах, давят котят и убивают на своем пути детей, зародышей хороших, светлых мыслей. После этих мурашек ничего не остается внутри меня, кроме безграничного лицемерия, мизантропства и просто.. невнятного желания все забыть. Стать наравне с окружающими. Перестать думать.
Пожалуй, это мое новое хобби - прикидываться тупым.
Я сижу на ступенях и пью. Пью как дьявол, убиваю рассудок, вернее, пытаюсь. Черт возьми, как моя голова ясна. С каждым разом мне все труднее забыться, стать овощем, не способным к самостоятельному передвижению. Стать счастливым.
Все вышесказанное звучит как отмазка, оправдание моему бездарному поведению, долбоебизму. И это так.
Скорее всего я напился просто от скуки.
Посмотрите на меня!
Я смеряю, вторя мыслям, свои ноги взглядом. Штанина джинс правой ноги задралась, но я не хочу её поправлять. Что есть штанина в сравнении с целым погибающим миром? Пхах.
Я жалок. Я пьян. Я все сразу.
Я бесконечно могу продолжать этот ряд самоуничижения, но не из неприязни к себе, а в силу трезвости рассуждений.
Я сосунок. Мне сраных 26, я не имею права делать выводы о жизни, верно? Любая бабка, любой дед немедленно наморщили бы свои лбы, в презрении бы скривили рот, харкнули бы мне в рожу и тростью въебали б по ноге. Мол, что я смыслю? Да я не жил еще! Вот им, в их сорок пятом...
Пиздец.
Наверняка найдутся те, кто расценит эти "терзания" как глупость. Скажет или подумает, в своей голове, в своем собственном великом уме, о том, что эта ситуация видна так лишь с одной стороны. Мол, есть и хорошая сторона. Мол не все люди тупы и бездарны и голодают и дохнут или рождаются или еще что. Только ограниченные могут думать так. Да?
Так вот сюрприз - сторон не две. Сторон гораздо больше.
Я останавливаю себя на этой мысли, не торопясь приписывать себе способность видеть все стороны и прикинуть в процентах по своей ограниченной шкале "добро-зло" качество каждой из сторон. Я же не великий, черт возьми, ум.
Что, неожиданно? Какой-то мальчишка, выросший в отцовской тени, умеет рассуждать о подобном? Вообще имеет потребность в таких рассуждениях? "Это точно тот Шон, с которым я вчера переспала за ужином?" "Это точно тот Шон, что опять не явился к подготовке клуба? Безответственный молокосос!"
Я все еще могу, сквозь эту бухую пелену, об этом думать. И я опять не в силах перестать зацикливаться.
Если кто спросит "почему Шон постоянно убит бухлом или чем поинтереснее?" то я отвечу "это весело". Потому что больше ничто в моей жизни не весело.
Я поднимаю свой зад с места. Меня уносит вправо. Но это кажется так, фантомное ощущение, вот только уже поздно, я склонился влево в попытке удержать равновесие, которое и не терялось. Теперь действительно задача не из легких - устоять на ногах.
Меня ловит Билли - водитель моей машины тогда, когда я не способен делать это сам. Я толкаю его в плечо, ибо и сам устоял на ногах. И мне смешно. Он говорит о том, что я опоздал и очень сильно и что больших трудов ему стоило отыскать меня.
Кого это ебет, Билли? - думаю я, но делаю серьезный вид бизнесмена, у которого есть личный водитель.
Какой хороший мальчик, этот Билли.
Сажусь и еду в клуб.
По пути бью себя по щекам, приводя в товарный вид, вид начальника, способного разогнать свору девчонок до скорости хлопотливых леди. И к горлу моему подступает желание хохотать в голос.
О чем я думал до этого? Проблемы мира? Что? Какие болезни?
Шон, ты ебанулся.
Билли мне что-то втирает про шиномонтаж, а я смотрю на него взглядом, по-моему мнению, отражающим вопрос "сколько?". И он называет сумму. Сумма адекватная, как я могу прикинуть, находясь в своем блаженном настроении увеселения. Похоже на правду.
Он тормозит у входа в клуб и я вываливаюсь из машины. Меня даже не заносит, но я улыбаюсь так широко, будто меня ждет за этими дверьми иной мир - мир чудес и горячих котлов с тупыми людьми в них.
Вошел - а там все неизменно.
- Вот блять, котлов опять не завезли? - обращаюсь в пустоту.
Натыкаюсь на столик, наклоняя его своим телом практически до точки неизбежного падения, но успеваю подхватить за секунду до. Но все что стояло на этом столе подхватить я не в силах.
Морщусь от грохота, виновник которому я.
Давлюсь хохотом, пытаюсь его скрыть. Тут ведь, понимаете, не комедия, а реальные предметы упали. Возможно я даже что-то разбил. Уничтожил результат чьего-то труда. Нельзя над таким смеяться.
– Я тебя сейчас этой метёлкой огрею, Шон! - слышу знакомый голос.
- Любая ведьма знает - волшебная метла не может быть орудием убийства! - гордо выговариваю я, не теряя не единой согласной в своем пьяном веселье.
– Ты опять напился до чёртиков? А работать кто будет?
- Так вот в чем дело! Вот откуда в моей голове котлы. - говорю так, словно меня осенило и я прозрел.
– Как будешь оправдываться на этот раз? Или даже этого мне сегодня не ждать?
Я попытался сделать серьезное лицо, все еще опираясь на почти упавший столик. Молчу.
Понял, что ты идешь к бару, туда же направился и я.
Вместе с тобой я сел на барный стул, рядом, и положил свою ладонь тебе чуть выше колена.
Вопрос про похмел нагло игнорирую и придвигаю бутылку пива к себе, даже не думая о том, что, возможно, ты открыла её для себя.
- Как тут дела? - вопрошаю по-бизнесменски, мол, что из работы уже сделано, а что еще предстоит, и странно улыбаюсь. Смотрю на тебя, сквозь тебя, вглубь тебя. И веду рукой все выше по твоей ноге. Очевидно, ответ на вопрос мне не особенно интересен сейчас.
Приближаюсь, но стул двигать под своей задницей я не в силах, поэтому просто приподнимаюсь. Втягиваю носом твой запах и возвращаюсь на место, не отнимая руки.
Там ждет меня пиво.
- Иду на понижение. - торжественно объявляю я и делаю два хороших глотка. Ставлю бутылку и морщусь от газов.
- А чего столы то не убраны? - перехожу на стратегию провоцирования. - И бар полупустой. - всматриваюсь в полки напротив.
- Ты что делала столько времени? - и не важно что делал я.
Знаешь, пара пощечин бодрит.
Отредактировано Shaun Usher (2016-06-22 14:20:35)
Поделиться42016-06-26 13:48:36
Миша тяжело вздохнула, глядя на Шона, который уже схватился за бутылку. Сейчас в девушке боролось два желания: придушить его к чертям, заставить посинеть от нехватки воздуха и хоть так привести в чувства, а с другой – обнять, поглаживая по голове, и сказать, что когда-нибудь всё будет хорошо. Когда-нибудь, но не сегодня.
Кто знает, почему он так заливает за воротник – он никогда не рассказывал Мише о своих проблемах или причинах частых попоек. Возможно, это лишь её женское мышление дорисовывает красивые и драматичные причины типа «несчастной любви» или «проблем с самоопределением в собственной жизни», но как на самом деле всё было – одному Ашеру известно.
Лезть в его жизнь Мишелин не то, что было не интересно, скорее, она просто не хотела услышать, что является лишней и, собственно, не имеет никакого права расспрашивать его. Потому девушка всегда старалась держаться от него на расстоянии, позволяя сближаться и ему, и себе лишь физически, когда на то было обоюдное желание.
- Справляемся и без вас, господин Ашер, - с ноткой сарказма сказала она, опираясь рукой о барную стойку и укладывая на кулачок голову. – Смотри, скоро я возьму, да смещу тебя с твоего места. Уж слишком много обязанностей на меня валится, пока ты накачиваешь за уши в очередном баре.
Она улыбнулась, как ни в чём не бывало, выжидая, когда Шон вновь сядет на стул и покинет её личное пространство, которое так резко и дерзко нарушил. Миша убрала его руку, переложив её на ногу самого Шона и посмотрела юноше в глаза. Сейчас не самое удачное время для таких действий. Отведя взгляд, девушка принялась рассматривать бутылки, стоящие на полках, будто на этих ярких этикетках был написан весь смысл её жизни, а в голове всё ещё было желание кинуться на Шона, крепко сжимая пальцы на его сильной мужской шее.
Последней каплей стали его вопросы. Сорвавшись с места, Ллойд подскочила со стула и, не сдержавшись, шлёпнула Шона так, что хлопок эхом раздался по пустующему залу, а девушки, разговаривающие в гримёрной, казалось, даже снизили громкость разговора.
- Я тебе грузчиком не нанималась, - прорычала она, приближаясь максимально близко к его губам и выдыхая горячий воздух ему на кожу. – Дай мне тогда два три нормальных мужика, которые будут способны помочь и заменят мне тебя.
Он отстранилась, понимая, что её фраза прозвучала достаточно двусмысленно, но исправить положение оправданиями или какими-либо пояснениями она не спешила. Пусть думает, что хочет, в конце концов. Она слишком зла, чтобы сейчас думать о флирте.
- Как бы ты сильно этого не хотел – мне не под силу таскать ящики с алкоголем или передвигать столы, - она продолжала говорить, вновь сел на своё место. – А раз ты постоянно бухаешь – будь добр заменить себя кем-нибудь, на кого бы я могла положиться.
От злости начало потряхивать. И чего она так разошлась? В конце концов, в том, что клуб не до конца готов к приходу гостей – не полностью её вина. Она выполнила всё, что только смогла, но физический труд был Мишель не по силам.
Встав ногами на подставку стула, девушка перекинулась через барную стойку и протянула руку, чтобы дотянуться до ещё одной бутылки пива, которая на этот раз предназначалась только ей. Нужно было выпить слегка расслабиться, чтобы не сорваться вновь. Она итак уже сорвалась, вновь заехав Ашеру по лицу, и вполне могла бы не остановиться, если тот продолжит огрызаться или предъявлять претензии.
Добравшись до заветной бутылки, Миша сползла с барной стойки, вновь усаживаясь на стул. Она осмотрела сидящего перед ней Шона с ног до головы, затем протягивая руку и поправляя его ужасно лежащие волосы. На секунду она захватила клочок и с силой сжала, пытаясь сделать больно, однако быстро отпустила, продолжив поправлять чужую причёску.
- Скоро придут посетители, так что, пожалуйста, - она попыталась повернуть голову и посмотреть на молодого человека, - приведи себя в порядок, встреть как полагается, а потом иди дальше и пробухивай свою жизнь.
Она протянула Ашеру бутылку с немой просьбой открыть её, а когда получила напиток обратно, тут же сделала несколько небольших глотков, звонко брякнув стеклянной тарой о поверхность бара.
